Толкунбек Абдыгулов, председатель Нацбанка, — как опытный реаниматолог. Сказали поддерживать жизнь в теле, он и поддерживает. Может и месяц, и год держать организм на аппаратах искусственного дыхания и заставлять сердце биться.
Даже если все понимают, что в этом, скорее всего, нет смысла, и душу больного придется отпустить в иные миры.
Такая невеселая аналогия пришла на ум при размышлениях о курсе нашей национальной валюты. Все понимают, что уже пора бы позволить сому немного ослабнуть, но Нацбанк, как врач высшей квалификации, все еще поддерживает искусственную жизнь в лозунге «Сом не выше 70».
Вот только зачем?
Не претендую на абсолютную истину, но мне кажется, что у поддержания курса сома одна доминирующая причина — политическая. И она весьма значима: если отпустить курс в свободное плавание и дать ему немного просесть, могут начаться протесты людей, получающих бюджетную зарплату, пенсии и пособия. Их покупательная способность по отношению к импортным товарам упадет. Сейчас наш лидер пытается упрочить свою позицию и достойно подготовиться к выборам 2020 года. Массовые выступления обиженных бюджетников тут будут очень некстати.
Первое. Сельскохозяйственный сектор. «Развитие регионов» опять же. Чем ниже курс сома, тем выше доходы экспортеров сельхозпродукции. А в сельском хозяйстве занята значительная часть населения страны. Сейчас на полках магазинов комфортно чувствует себя российская сельхозпродукция. Должно ли так быть? Сомневаюсь.
Второе. Переводы мигрантов. Переводы поступают в основном в рублях, часть — в долларах. С поправкой на инфляцию, при ослаблении курса сома семьи мигрантов будут получать больше.
Третье. Экспорт текстильной продукции. Однозначно, кыргызские товары смогут лучше конкурировать на иностранных рынках, если не поддерживать «тяжелый» курс сома.
Минэкономики в этом году заявило, что экспорт швейной продукции на зарубежные рынки упал на 38% — в основном из-за снижения продаж на «целевых рынках» — в России и Казахстане. Странно было бы ожидать обратного: за последние три года рубль девальвировался больше, чем в два раза, тенге — тоже, а сом остался на месте. Из-за этого кыргызская продукция стала гораздо менее конкурентоспособной.
Четвертое. Микрокредиты. Почти вся страна охвачена ими. При стабильном соме это позволяет микрокредитным компаниям и банкам получать сверхприбыль. Они фондируются в твердой валюте под несколько процентов годовых, а получают доход в сомах под 30% годовых и выше (что при стабильном соме равно тем же 30% в валюте). Большинство этой прибыли уходит за границу в виде дивидендов в адрес иностранных финансовых институтов. Фактически, поддержание стабильного сома кормит иностранных банкиров за счет населения Кыргызстана. Позвольте курсу немного опуститься — все семьи, взявшие микрокредиты, скажут вам спасибо.
Важная оговорка. Если отпускать курс сома до 80−90−100 за 1 доллар, правительству придется очень оперативно компенсировать доходы малообеспеченным семьям — прежде всего бюджетникам и пенсионерам. Это вполне реально сделать, нужно просто заранее определить план действий, внести необходимые изменения в закон о бюджете, чтобы максимальная задержка финпомощи (новых сумм пенсий и пр.) не превышала 2 месяцев. Думаю, если качественно управлять задачей, с ней можно справиться.
Курс придется все равно отпускать — при укрепляющемся относительно других мировых валют долларе, грядущих санкциях против России и отсутствии особых прорывов в нашей национальной экономике курс 70⁄1 все равно «не доживет» до выборов 2020 года. Просто лучше ослабление курса провести планово, чем дождаться момента, когда Нацбанк просто вынужден будет развести руками: «Ну не смогла я, не смогла!»
Азамат Асанов
